Промышленность в марте: спад чувствительный, но не фронтальный

Владимир Бессонов, начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли института «Центр развития» НИУ ВШЭ

Российское промышленное производство в марте показало чувствительный спад после стабилизации декабря-февраля, свидетельствуют расчеты Центра развития НИУ ВШЭ по данным Росстата. Хотя по отношению к марту 2021 года статведомство показывает 3%-ный рост, а рост по итогам первого квартала к январю-марту прошлого года составил и вовсе 5,9%, аккуратные расчеты специалистов, проводящих сезонную и календарную корректировку официальных данных от месяца к месяцу, все же говорят о нисходящей тенденции в динамике промышленного выпуска.

Краш-тест

Вот как прокомментировал ситуацию в промышленности Владимир Бессонов, начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли института «Центр развития» НИУ ВШЭ: «Согласно нашим оценкам, интенсивный промышленный подъем, начавшийся (с поправкой на календарный и сезонный факторы) в июле 2020 года, сменился в декабре 2021 года — феврале 2022 года стабилизацией, после которой в марте наблюдается снижение на 2%. Этот спад обусловлен санкционным кризисом, пришедшим на смену кризису, вызванному пандемией коронавируса. Мартовский спад целиком обусловлен снижением в обрабатывающих производствах (на 5%), тогда как добыча полезных ископаемых продемонстрировала продолжение незначительного подъема, а в обеспечении электроэнергией, газом и паром, как и в водоснабжении, водоотведении и пр., заметной реакции на санкционный кризис не наблюдается. Сильнее пострадало производство продукции высокой степени переработки, на которое и было нацелено острие санкций».

По словам Владимира Бессонова, влияние санкционного шока в марте в наибольшей мере проявилось в производстве автотранспортных средств (-55%). В первую очередь это обусловлено снижением производства легковых автомобилей и соответствующих комплектующих. Серьезный спад в марте наблюдается в производстве железнодорожных локомотивов и подвижного состава (-25%), производстве электрического оборудования (-18%, что связано со спадом производства автомобилей), производстве табачных изделий (-17%), производстве резиновых изделий (-13%). 

Также в марте заметный спад (несколько процентов) отмечается в добыче угля, производстве текстильных изделий, производстве кожи и изделий из кожи, обработке древесины и производстве изделий из дерева, производстве бумаги и бумажных изделий, производстве кокса и нефтепродуктов, производстве химических продуктов и химических веществ.

В ряде видов деятельности заметного влияния шока пока не наблюдается (к их числу относятся, в частности, добыча сырой нефти и нефтяного газа), а в некоторых секторах, как сообщил Владимир Бессонов, продолжается подъем. Это, в частности, добыча природного газа и газового конденсата, производство лекарственных средств, производство изделий из пластмасс. Производство компьютеров, электронных и оптических изделий сохраняется на высоком уровне.

«Несмотря на беспрецедентный санкционный шок, нынешний кризис пока развивается медленнее коронакризиса, — резюмирует Бессонов. — При этом по ряду видов продукции промышленного производства наблюдается подъем, который можно связывать с освоением отечественными производителями рыночных ниш, высвобождаемых в результате антироссийских санкций. Бросаются в глаза препараты лекарственные. Здесь был большой рост во время пандемии, что естественно. Но пандемия заканчивается, а интенсивный рост с высоких достигнутых уровней продолжается. Также замечательно растет производство домашней мебели, которую мы раньше покупали в IKEA: столы кухонные, шкафы кухонные, диваны, софы, кушетки, шкафы деревянные для спальни».