Александр Демин: «Мы внесли законопроект об особом учете МСП на новых территориях»

Председатель комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству в студии «Эксперта» и корпорации развития ВЭБ.РФ — о перспективах сектора МСП, налоговой нагрузке и вкладе в экономику на горизонте 3-5 лет.

Александр Демин, председатель комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству

— Поговорим об этих вызовах и начнем с рынка труда, в частности, с дефицита кадров.

— То, что есть дефицит кадров, ни для кого не секрет. Понятно, что у крупных компаний больше возможностей привлечь к себе квалифицированных специалистов. У компаний МСП меньше ресурсов и возможностей, поэтому для них проблема дефицита кадров стоит наиболее остро. Что касается вовлечения людей в сектор МСП, то в этом секторе у нас занято 20% населения, не считая самозанятых. Это довольно большой пласт, но если мы говорим про мировые тренды, то опять же во многих развитых странах эти цифры в 2, иногда и в 3 раза больше. В том же Китае в секторе МСП занято более 50% населения.

Что интересного мы сейчас наблюдаем. Поступления в бюджет увеличились — общая собираемость страховых взносов с МСП выросла на 8,3%, а количество новых плательщиков всего на 3,2%. То есть, чем посильнее налоговая нагрузка, тем выше собираемость налогов. Соответственно, если нагрузка непосильная, предприниматели либо прекращают работу, либо уходят в тень. И на мой взгляд, стоит еще посмотреть немного на эксперименты с общепитом и легкой промышленностью. И если там тенденция будет положительной, распространить ее на все человекоемкие отрасли и в целом задуматься о посильности налоговой нагрузки на бизнес.

— Второй вопрос — о деталях законопроекта о развитии малых технологических компаний. Что здесь нового? И что изменится после его принятия?

— Сейчас президент уделяет отдельное внимание теме технологического суверенитета и технопредпринимательства. За последний год мы остро ощутили дефицит собственного производства из–за того, что нарушились логистические цепочки, а также из–за того, что ряд критических технологических пакетов оказались утраченными, поскольку были в недружественных странах. У нас практически не было такого понятия как «технологическая компания», и введение такой категории позволит ввести кастомные меры поддержки для бизнеса и акцентировать их как раз на технокомпаниях. В 1–м чтении данный законопроект уже принят. На мой взгляд, там есть некоторые вопросы, которые необходимо обсуждать. Например, предлагается после экспертизы только в течение 3 лет вносить в реестр малых технокомпаний, но инвестиционный цикл и выход из самоокупаемости технологического стартапа обычно длиннее, чем 3 года, и потому важно расширить этот срок минимум до пяти лет для инвестиционной привлекательности. Также есть вопросы к экспертизе на иновационность — платная она будет или бесплатная. Все эти вопросы надо решать до второго чтения законопроекта. Но самое главное — это те меры поддержки, которые будут нанизаны на него, как бусинки на ожерелье, чтобы он смог полноценно развиваться.

— В категорию МСП проходит большой спектр компаний. Есть ли пространство для разделения групп между малым и средним, чтобы средние попадали под регулирование, которое сейчас действует для мер поддержки крупных компаний? 

Это большой дискуссионный вопрос. Там есть ряд проблем. Основная — есть специальные налоговые режимы и есть критерии отнесения к субъектам МСП, и они не особо синхронизированы. Есть УСН, и он никак с малым бизнесом не синхронизирован. Есть АУСН, и он никак с микробизнесом не синхронизирован. По-хорошему, какую-то целостную концепцию необходимо привнести, чтобы вот эта синхронизация и понимание, какой режим для какого размера бизнеса, он был понятен и доступен каждому предпринимателю. Специальных налоговых режимов большое количество. Микробизнес — до 120 млн, малый — до 800 млн, средний — до 2 млрд. 

Вторая часть проблемы. Действительно, у нас есть реестр МСП до 2 млрд, а дальше у нас есть системообразующие предприятия, которые начинаются от 50 млрд и выше. Основная категория, в которую попадают многие успешные «единороги», — технологические компании, они свыше 2 млрд, но они достигают где-то 5–10 млрд. Им остро нужны инвестиции для развития и захвата рынка, потому что это тот самый момент, который помогает встать на ноги. К сожалению, для них нет никаких мер для развития. Они как-то выпали из фокуса внимания. На площадке правительства и у нас на площадке комитета не раз обсуждалась такая категория, как МСП+. Это, условно, те, кто перешагнул за 2 млрд и которым, возможно, нужны не те меры, которые есть для существующего реестра, а какие-то иные, которые именно на их этапе развития необходимо предусмотреть. Сейчас такая работа идет. Я надеюсь, что в ближайшее время эти изменения вступят в силу и категория МСП+ не будет нами забыта. 

И третья часть вопроса это те, кто выпадает по количеству людей. Как мы уже говорили про общепит и легкую промышленность, здесь, на мой взгляд, есть понятие человекоемкие отрасли, это там, где 60–60% затрат уходит на фонд оплаты труда. Вот там нужно тоже этот эксперимент расширять, и это снимет часть вопросов.

— Интеграция малого и среднего бизнеса на новых территориях в экономическое пространство России. Какие меры подготовило государство или подготовит в будущем?

— Мы с коллегами из комитета внесли законопроект, который позволяет вести особый учет малых и средних предприятий на новых территориях. Там какая основная проблема: по российскому законодательству, чтобы попасть в реестр малого и среднего предпринимательства, необходимо сдать отчетность за год. Так как новые территории были присоединены совсем недавно, то, соответственно, они не имели такой возможности. Кто-то успел, и есть часть предприятий, которые уже внесены в реестр, а еще порядка 70 тысяч — это те, которые могли бы, но по тем или иным причинам, не сдав отчетность, вынуждены пропустить год. Мы хотим устранить несправедливость по отношению к этим компаниям и дать им возможность рассчитывать на меры поддержки. Понятно, что там есть субсидированные кредитные линии — это для многих актуально. Но самое важное для них — это правовая грамотность, которую различные профильные министерства в том числе оказывают. Это поможет компаниям на новых территориях встать на правовые рельсы российского законодательства. Для них это сейчас самая сложная задача: понять, как устроено российское законодательство, как перестроить свою бизнес-модель под реалии российского законодательства. На новых территориях недавно был принят законопроект по специальным экономическим зонам. Это сделано для инвестиций, чтобы привлечь деньги на восстановление и развитие регионов. 

— Со стороны финансового рынка кажется, что мер поддержки МСП в части финансирования много, но от бизнеса мы слышим, что их недостаточно. 

— Дискуссионный вопрос. Если посмотреть, то кредитами воспользовалось менее 1% от всех субъектов МСП, то есть цифры достаточно большие, но охват не такой большой. И здесь, с одной стороны, кажется, что должен расти охват, а с другой кажется, что должны быть просто доступные деньги вне зависимости от субсидирования кредитов, чтобы любой предприниматель мог себе позволить на развитие взять деньги под доступный кредит и вернуть их. К сожалению, доходность, маржинальность бизнеса сильно упала по многим отраслям и составляет где-то 5%. При этом когда ключевая ставка 7,5, а выдают банки уже 10–11, то о каком развитии идет речь? Ты не покрываешь расходы, то есть ты работаешь, по сути, в убыток. И кредиты берут, в основном, такие компании, у которых такая низкая маржинальность, скорее, чтобы поддержать текущий баланс, не говоря о развитии. И вот это такая важная составляющая, как сделать так, чтобы деньги были доступны и тратились на развитие, а не на поддержание текущей деятельности. 

— Как вырастет доля сектора МСП в российской экономике? 

— Я хочу быть оптимистом, поэтому я бы поставил цифры 25% занятых и 25% ВВП — это оптимист-реалист. А так, конечно, надо ставить 30 и 30 за 5 лет — это адекватный показатель. Но так быстро проструктурировать рынок будет крайне сложно, поэтому все-таки 25 и 25.