М.К. Бхадракумар: После встречи с Пезешкианом Путин не провел пресс-конференцию. Москва и Тегеран в чем-то не договорились?
Между Россией и Ираном все хорошо, что хорошо кончается
В Ашхабаде прошла спешно организованная загадочная «рабочая встреча» между президентом России Владимиром Путиным и его иранским коллегой Масудом Пезешкианом. Это была их первая встреча. После мероприятия Путин даже не провел пресс-конференцию.
Интригует вопрос, почему посчитали необходимым ее организовать сейчас, ведь лидеры России и Ирана должны встретиться в Казани буквально через несколько дней, в кулуарах саммита БРИКС, который пройдет 22−24 октября.
Между Россий и Ираном на протяжении столетий отношения были сложными. Все по-прежнему неоднозначно, как показали затянувшиеся переговоры по договору о стратегическом партнерстве. Налицо серьезный конфликт интересов, как показывает спорная идея Зангезурского коридора.
Две страны являются потенциальными конкурентами на энергетическом рынке Европы. И Москва, и Тегеран жестко держатся стратегической автономии. Их партнерство в будущем многополярном мировом порядке противоречит общему прогнозу.
В Ашхабаде Пезешкиан многозначительно предложил Путину ускорить подписание их проекта стратегического договора. Известно, что Путин одобрил его еще 18 сентября. Непонятно, что сдерживает церемонию подписания. Пезешкиан предложил провести ее в Казани, но российская сторона медлит с ответом.
Эта неопределенность напоминает то, как несколько лет назад Россия передала Ирану ЗРК С-300, но передача произошла с задержкой, даже после того, как оплата была переведена. В раздражении Иран подал иск на 4 миллиарда долларов против российского посредника по экспорту оборонной продукции и приступил к производству собственного ЗРК большой дальности, Bavar-373.
Проще говоря, Россия попала под давление США и Израиля. Геополитические соображения продолжают преобладать в российских поставках оружия Ирану. Пезешкиан после возвращения в Тегеран сообщил СМИ, что он сказал Путину: Россия должна «более эффективно действовать в отношении преступлений, совершенных сионистским режимом в Газе и Ливане».
Видимо, напряженный обмен мнениями в Ашхабаде спровоцировал позднее откровенное высказывание заместителя министра иностранных дел России Сергея Рябкова ТАССу: «Мы с вниманием и тревогой следим за происходящим, риск масштабного конфликта [в противостоянии между Израилем и Ираном], действительно, высокий. Перерастание эскалационного тренда во всеохватывающее столкновение — это реальная опасность».
«Мы призываем все стороны к сдержанности», — сказал замминистра — Мы находимся в интенсивном диалоге со странами региона. И еще раз: большой войны можно избежать, но все должны проявлять сдержанность".
Действительно, Москва продолжает прагматично придерживаться «нейтралитета», что, конечно, не помогает Тегерану. В то же время, сообщается, что Путин не ответил на недавний звонок премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху. Можно предположить, что российско-израильские проекты ушли в подполье.
Это можно понять, поскольку Россия пристально следит за траекторией американо-израильских отношений. Парадокс в том, что, хотя мощные удары по инфраструктуре Ирана невозможны без помощи США, а любой израильский план нападения на Иран потребует предварительных обсуждений с Пентагоном, администрация Байдена с замиранием сердца надеется, что Нетаньяху будет держать ее в курсе военных действий, которые он планирует.
С другой стороны, готовность США помочь в планировании наступления на Иран также сомнительна. На прошлой неделе «Независимая газета» процитировала российского аналитика Владимира Фролова, который раньше был сотрудником посольства России в США. По его словам, Байден не хочет эскалации с Ираном, а с Израилем у Байдена непоправимо испортились отношения. Нетаньяху ждет Дональда Трампа, считает российский эксперт.
Он не один в этом положении. Как дуэт в экзистенциальной пьесе Сэмюэла Беккета «В ожидании Годо», Путин и Нетаньяху ждут Трампа, который в итоге может вообще не появиться. Что будет тогда? Совершенно очевидно, что Россия предпочитает в качестве президента Трампа, чтобы наладить разорванные связи с США, а Ирану будет гораздо комфортнее с Камалой Харрис.
В воскресенье официальный представитель МИД Ирана Эсмаил Багаи Хамане повторил, что Тегеран решительно настроен применить свое право на судебное преследование виновных в убийстве генерал-лейтенанта Касема Сулеймани.
Хамане заявил: «Этот трусливый противоправный акт, признанный ООН незаконным и произвольным, влечет за собой международную ответственность правительства США, а также индивидуальную уголовную ответственность виновных. Иран полон решимости отстаивать свое право на судебное преследование виновных, в суде Тегерана продолжается разбирательство».
С другой стороны, в Москве присутствует некоторое беспокойство в связи с намерениями правительства Пезешкиана, которое ставит в приоритет возобновление переговоров с Западом. Визиты на высоком уровне между Тегераном и Москвой проходят уже не так часто, как во времена президентства покойного Эбрахима Раиси.
На прошлой неделе высшие должностные лица США приложили все усилия для подтверждения того, что, несмотря на напряженность с Израилем, Тегеран не «модернизирует» свою ядерную доктрину. Представитель управления директора национальной разведки (ODNI) в Вашингтоне дополнил публичные заявления директора ЦРУ Уильяма Бернса, который ранее сказал, что США не видели ничего, что указывало бы на решение Верховного лидера Ирана отменить протокол 2003 года о приостановке программы по разработке ядерного оружия.
Интересно, что издание Nournews, близкое к иранским органам безопасности, отметило, что данные американской разведки «возможно, помогут объяснить то, что США препятствует ответному удару Израиля по ядерным объектам Ирана» — то есть, возможно, США все еще присматривают за будущими ядерными переговорами с Ираном.
На встрече в Ашхабаде Пезешкиан сказал Путину, что Иран и Россия обладают хорошим потенциалом и могут помогать друг другу. Пезешкиан подчеркнул, что связи Ирана с Россией являются «искренними и стратегическими», и добавил: «наши позиции по глобальным вопросам гораздо ближе друг к другу, чем к позициям многих других стран».
Согласно стенограмме Кремля, Путин сказал Пезешкиану: «Отношения с Ираном носят для нас приоритетный характер, и они развиваются очень успешно (…) Мы активно работаем вместе на международной арене, наши оценки происходящих в мире событий часто очень близки, даже совпадают».
Однако Пезешкиан заметил: «Мы должны позаботиться о том, чтобы наши отношения улучшались и укреплялись в будущем. У нас для этого много возможностей, и наш долг — помогать друг другу в этих усилиях. Мы разделяем схожие взгляды, и у нас много общего с точки зрения нашего международного положения».
Что касается конфликта на Украине, Тегеран придерживается позиции, похожей на позицию Индии. Интересно, что на выходных министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи написал в соцсети X, что в ходе своего недавнего визита в Нью-Йорк он категорически заявил высшим должностным лицам ЕС: «Ирано-российское военное сотрудничество — не что-то новое, у него есть своя история, начавшаяся задолго до украинского кризиса… Я ясно сказал и повторяю еще раз: мы НЕ поставляли баллистические ракеты России. Если Европе нужно что-то, чтобы умиротворить шантаж Израиля, лучше поискать другую историю».
Примечательно, что на встрече в Ашхабаде ни Путин, ни Пезешкиан не заявили о стратегическом сближении во внешней политики двух стран. Тем не менее, Пезешкиан заверил Путина, что с нетерпением ждет предстоящего саммита БРИКС, и добавил: «Мы сделаем все необходимое для одобрения и подписания документов, включенных в повестку дня саммита».