«Мидовский перевертыш»: почему российский дипломат сбежал со своего поста?

На Смоленской площади тоже есть «пятая колонна»?

На Смоленской площади грянул гром. Российский дипломат Борис Бондарев уволился со своего поста советника при миссии России в ООН в Женеве. И там же и остался. Сбежал, попросту говоря. После чего публично огласил свою позицию, заявив всем, что он симпатизирует нацистской Украине.

По словам политолога Сергея Маркова, это на сегодняшний день единственный предатель в рядах МИД России, которых за три месяца удалось найти и завербовать западным спецслужбам.

«У нас крепкий и хороший МИД, — успокаивает себя и своих многочисленных подписчиков Сергей Александрович в своем телеграм-канале. — А Бондарев этот, наверное, ещё и уволился за пару недель до своего увольнения за коррупцию. С предателями это почти всегда так бывает. Почти полное отсутствие предателей в России среди высшей бюрократии свидетельствует о консолидации российской элиты вокруг Путина в условиях гибридной войны против всей России. Предателей почти нет».

Хотелось бы верить, что это действительно так. Но, как говорит мой знакомый прокурор, «есть малая толика гнилых вопросов».

«Неудобные» вопросы

Вопрос первый. Уж больно высокопоставленным был этот сотрудник МИДа. К таким должностям идут полжизни. Или как минимум десятки лет. Но Бондарев жил не в безвоздушном пространстве. Он был не «один на льдине», как говорят полярники. И что, все это время, пока он поднимался по служебной лестнице (а он проработал в МИДе двадцать лет), никто вокруг него так и не раскусил предателя? Наводит на нехорошие мысли. Либо он много лет прекрасно маскировался, либо таких, как он, в его окружении хватало. И они либо молчали, либо были с ним солидарны. Однако…

Если прекрасно маскировался — не исключено, его «вели». И консультировали, как скрывать свои мысли. И попутно вытаскивали из него всю информацию о мидовской внутренней кухне. И о коллегах по работе. И о самой работе. Благодаря Богданову «разведка недружественного государства» могла запустить щупальца в святая святых МИДа. А в МИДе масса документов под грифом «совершено секретно» и «для служебного пользования». Пользовался ими и Бондарев. И теперь придется делать ревизию всех этих документов, которые через него проходили… И кто все-таки «вел» в МИДе перебежчика?

Второе. На такие должности в МИДе попадают только по протекции сверху. Кто-то «сверху» лоббировал и Бондарева. А может, даже не один человек. И теперь всех их не мешало бы проверить на «склонность к предательству». Может, они тоже — потенциальные перебежчики? А может, на Смоленской площади окопалась вообще окопалась целая «пятая колонна» таких вот Бондаревых, допущенных к государственным тайнам и по долгу службы обязанных отстаивать государственные интересы?

Третье. Возможно, в случае с Бондаревым специальная спецоперация на Украине стала той самой каплей, которая переполнила у него чашу терпения и русофобии. А если бы она не случилась? Предатель так и продолжал бы работать в МИД России, тихо ненавидя свою страну?

Четвертое. Во внешней разведке беспримесный патриотизм (а не его имитация) является одним ключевых факторов при приеме человека на работу. И внутренняя Служба безопасности периодически проверяет разведчиков на лояльность. Они периодически проходят поверку на детекторе лжи, им устраивают искусственные провокации и так далее. Может, пока такую практику вводить и в МИДе? И кстати, куда смотрела собственная мидовская служба безопасности (а таковая есть)?

Не нужно быть большим физиономистом, чтобы с одного взгляда понять, что из себя представляет этот Бондарев. Лицемерный мажор, англофил, классика жанра. Он и одевался-то как английский денди, и конным спортом занимался, как английский аристократ. Патриотизм в этом холодном колючем взгляде и презрительно сжатых губах (практически на каждом фото Бондарева) и не ночевал. Одно это должно было навести мидовских «безопасников» на всякие-разные мысли. Не навело. Результат — налицо.

Пятое. «У нас крепкий и хороший МИД, — утверждает Марков. — Предателей почти нет». Мы тоже за все хорошее против всего плохого. В том числе и мидовских стенах. Но периодически организацию сотрясают скандалы, от которых остается очень нехороший осадок. На «первый сигнальный» на память приходят форс-мажор с кокаином в Аргентине, в котором оказалось замешано российское посольство, межведомственная разборка с ядами в Праге, неоднозначное интервью заместителя руководителя агентства Россотрудничество Натальи Поклонской по поводу военной операции на Украине…

И это только то, что лежит на поверхности. Можно вспомнить еще публикации о нравах, царящих в МИДе и Россотрудничестве.

Может, пора все-таки что-то «в консерватории поправить» — чтобы вычистить из МИДа таких вот Бондаревых? Как минимум с помощью проверок на лояльность, детекторов лжи и более тщательной кадровой политики?

Искушение предательством

Вообще работающие за рубежом дипломаты всегда в зоне риска. Особенно те, кто работает в недружественной стране. Слежка за ними, обработка их идут непрерывно. Им регулярно делаются «предложения, от которых сложно отказаться». Как правило, они носят исключительно меркантильный характер. На некоторых это действует. Но тут есть одна интересная деталь.

Уровень жизни и материального обеспечения всех дипломатических работников — а особенно тех, кто работает за рубежом — намного выше среднего. Зарплаты — более чем достойные. Тот же Бондарев получал не менее пяти тысяч долларов в месяц. Если не больше. После пары-тройки лет работы в какой-нибудь «сложной» стране человек возвращался на родину с московской квартирой в кармане.

Причем на работе дипломаты зачастую не обременены лишними обязательствами. Это ж не на сталелитейном производстве вкалывать, не на горячем производстве возле доменной печи по восемь часов стоять. Живут от переговоров до переговоров, от встречи до встречи, от фуршета до фуршета.

Тем не менее в российском дипкорпусе хватает людей с резко завышенным самомнением — тех, кто оценивает себя лично, свою работу и пользу от нее стране совершенно неадекватно. Мало того. Они еще и чувствует себя обделенными, обнесенными славой и материальным достатком. А от такого набора моральных качеств — полшага до предательства. Что, видимо, и произошло с Бондаревым.

Причем культивировать этот морально-нравственный набор потенциального перебежчика у будущих звезд российской дипломатии начинают еще в институте. МГИМО и Высшую школу экономики — основных поставщиков дипкадров для МИДа — недаром называют «мажорным инкубатором». А мажоры никогда не отличались ярко выраженным патриотизмом. Из тех, кто считает себя «богоизбранными сливками общества», патриоты получаются так себе.

Но не у всех мажоров карьера складывается благополучно. Это в институтских стенах они могли надувать щеки и распускать павлиний хвост сколько угодно. А на службе надо что-то из себя представлять. Мало знать в совершенстве английский с французским. Даже вести переговоры надо уметь. Получается не у всех. Карьера зачастую подвисает и притормаживается. И мажор обижается на весь белый свет (но только не на себя, любимого). В том числе и на «немытую Россию».

И вот за такими амбициозными «недооцененными талантами» на дипломатической службе охотятся в первую очередь зарубежные спецслужбы. Тебя недооценили? Тебе недоплачивают? У тебя не идет карьера? Иди к нам. Мы дадим больше. Будет у тебя уютный особнячок на берегу океана под развесистыми пальмами, достойная зарплата, а то и карьера. Правда, карьера будет своеобразной. Надо будет публично поливать грязью свою страну или непублично работать на иностранную разведку. И жизнь твоя станет прекрасной и удивительной… Хотя на самом деле жизнь предателя прекрасной не будет уже никогда. Его станут презирать и те, кого он предал, и те, кто его завербовал. Иуда — он Иуда и есть. Для всех — без исключения.

Справедливость ради надо признать, что клюют на такие предложения далеко не все. Тогда в ход пускается «тяжелая артиллерия» — от «медовых ловушек» до откровенного криминала. Для начала к интересанту подведут знойную красотку, которая продемонстрирует ему в местной заштатной гостинице буйную постельную изобретательность. Потом подсыплют клофелин в кофе. И утром он проснется на окраине города рядом с реальным трупом, а рядом будут сидеть и грустить местные полисмены: ну и на кой ты уконтрапупил гражданина нашей страны, сынок? Теперь — либо тюрьма, либо сотрудничество с парнями из Лэнгли. Они, кстати, вон за теми кустами сидят… Способов воздействия — масса. А контрразведчики — ребята с фантазией, работают с огоньком. Порой проскочить мимо их сетей — такая сила воли нужна…

Пора возвращать «рабфаки»?

В свое время, чтобы разбавить в МГИМО «кислотно-щелочную» мажорную среду, при институте создали подготовительный факультет рабочей молодежи. Рабфак. Туда изучать азы дипломатической науки после службы в армии приходили крепкие рабоче-крестьянские парни. Они, как и мажоры, тоже знали два языка. Только не «аглицкий с хренцузским», а русский и русский матерный. Причем второй даже лучше, чем первый. Языки им, как правило, давались тяжело, зато с патриотизмом и любовью к Родине все было в порядке. Их назначали старостами групп, парторгами курсов, и они быстро приводили в чувство спесивых и заносчивых мажоров. Кстати, многие из них потом уходили работать в разведку.

С призывом рабфаковцев обстановка в МГИМО оздоравливалась резко и качественно.

Сейчас много наших парней участвуют в боевых действиях на Украине. Политолог Сергей Михеев убежден, что именно там, на полях сражений сейчас куется, вызревает и формируется новая элита России. В том числе и дипломатическая. Вот этих ребят, обожженных порохом, и нужно приглашать на современные рабфаки престижных вузов. И сами рабфаки не мешало бы возродить. И тогда российский МИД действительно станет «крепким и хорошим». И без предателей.