Россия и Украина: теракты есть, а террористов нет
Что мешает Москве признать уже киевский режим террористическим?
Идея признания киевского режима террористическим пока что не получила развития в парламенте, заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков. По его словам, в Кремле в настоящее время не берутся озвучивать какую-либо позицию на этот счет.
«Действительно, в прессе на этот счет проходила информация, она была всем доступна. Мне неизвестно о том, чтобы эта идея получила какое-то дальнейшее развитие в нашем парламенте — в нижней или верхней палате. Поэтому сейчас, в настоящий момент, я не могу вам сказать о какой-то позиции на этот счет», — сказал Песков журналистам в ответ на вопрос, как к инициативе относятся в Кремле и знает ли о ней президент.
«Я не берусь давать какие-то оценки, это требует юридической проработки с точки зрения международного права и так далее. Она же была все-таки изначально адресована нашим депутатам. Пока она не была рассмотрена», — подчеркнул он, добавив, что «можно только согласиться» с тем, что в обществе считают киевский режим террористическим.
Напомним, в мае председатель Ассоциации юристов России Сергей Степашин в ходе Петербургского международного юридического форума выступил за признание Украины террористическим государством. Он далеко не первый, кто выступает с этой идеей — сам же Песков говорит, что в обществе многие так считают. И что? Как насчет прислушаться к голосу общества?
Тем более, что российские власти сами прямо называют терактами некоторые действия украинской власти. То есть теракты есть, а террористов нет?
— Через Украину продолжает идти российский газ, буквально до вчерашнего дня действовала так называемая «зерновая сделка», — напоминает советник президента Российской ассоциации прибалтийских исследований Всеволод Шимов.
— Если бы Украину признали террористическим государством, с этим всем возникли бы сложности. Собственно, и Киев воздерживается от подобных действий в отношении России, несмотря на все крики об «агрессии».
«СП»: По словам Пескова, «можно только согласиться» с тем, что в обществе считают киевский режим террористическим. Многие так считают? Мнение общества Кремлю неинтересно?
— Опросов общественного мнения на этот счёт не проводилось, насколько я знаю. Общее отношение к Украине, конечно, негативное, но скорее, как к военно-политическому противнику, а не террористу.
«СП»: Что изменится, если мы признаем киевский режим террористическим? Если брать аналогии с США, то они обычно к государствам — спонсорам терроризма причисляют тех, на кого собираются нападать иди вводить жесткие санкции. В отношении Украины все это давно есть…
— С террористами переговоров не ведут. Это поставит Украину вне политико-правового поля с точки зрения России. Думаю, именно поэтому от подобного шага в Кремле пока воздерживаются
Честно говоря, не думаю, что в этом есть смысл. Между Россией и Украиной идут боевые действия, ничем от войны, пусть официально и не объявленной, не отличающиеся. Диверсионная деятельность на территории противника — обычная составляющая такого рода столкновений. Это не классический терроризм, направленный против мирного населения, как практикуют исламисты. Жертвы среди гражданских тоже есть, как в случае атаки на Крымский мост, но они являются скорее сопутствующим побочным эффектом, а не самоцелью. Украинский режим крайне неприятный, но дело здесь не в терроризме.
«СП»: В каком случае это все же может случиться? В Кремле откровенно называют действия Киева терактами. Чего не хватает? Чтобы они АЭС взорвали?
— Если украинцы совершат подрыв АЭС или массовую атаку на мирное население, не мотивированную военными соображениями, тогда можно будет говорить о терроризме. Пока же действия Украины укладываются в определение «диверсионная деятельность», что вполне естественно в нынешней ситуации. И противодействовать диверсиям нужно соответствующе. Вообще, украинская проблема не решится при помощи навешивания ярлыков, будь то «террористы», «нацисты» или ещё что-то.
— Наша власть не столько умная, сколько хитрая, — полагает политолог Андрей Милюк.
— Если признать Зеленского и Ко террористами сейчас, то с кем тогда договариваться о перемирии в будущем?
Кремль не желает смещения украинского режима, наказания виновных и восстановления справедливости на Украине. Кремль желает переговоров с приемлемым для себя результатом. Об этом уже было сказано неоднократно первыми лицами государства.
Если не брать во внимание Медведева, который грозно ведет свою колонку в телеграме, но не кусается, то все остальные придерживаются довольно умеренной для военного времени риторики. От оскорблений в адрес режима Зеленского в начале СВО («шайка наркоманов и неонацистов») Путин перешел к сетованиям на коварный Запад.
Не видно признаков того, что Кремль готов на радикализацию своей позиции. Скорее наоборот. Кремль очень хочет иметь хоть какие-то договоры с Украиной — например, «зерновую сделку» — и только принципиальная позиция Запада мешает в этом нашим властям. С одной стороны, идет принуждение Украины к миру, но с другой — принуждение Кремля к радикализму.
Что может подвигнуть Путина на пересмотр своего отношения к режиму Зеленского? Только какие-то радикальные меры со стороны Запада. Например, признать самого Путина международным террористом. Впрочем, и тут наверняка найдется место для торга.
— Очевидно, что отсыл к парламенту просто смешон, — считает директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.
— Налицо какая-то очередная игра в возможность «договорняка» то ли с Киевом, то ли с его западными кураторами. Такая непоследовательность российского руководства — из той же серии, что и признание на Украине президентских выборов 2014 года и признание же самого бандеровского режима.
«СП»: Что если мы признаем киевский режим террористическим? Что это изменит?
— Надо было объявить киевский режим террористическим, а заодно и националистическим до начала СВО. А если по-хорошему, то сразу же после начала «антитеррористической операции» Киева на Донбассе. Тот факт, что он до сих пор не объявлен террористическим, стало приглашением Запада к тому, чтобы он признал Россию террористическим государством. Признание киевского режима террористическим сейчас уже ничего не изменит. Поздно. У России нет стратегии денацификации Украины, которая должна была быть озвучена полтора года назад. К настоящему времени цели России в отношении Украины в идеологическом поле во многом провалены.
«СП»: Есть ли вариант, при котором это все же может произойти?
— Бессмысленно что-то предлагать в этом направлении российскому руководству. Да и гадать, почему наш главнокомандующий ведет такую игру с Украиной, тоже бессмысленно.
«СП»: Кстати, признание террористическим киевского режима и признание Украины государством-террористом это ведь разные вещи? Если на первое наши еще могут пойти, то на второе — нет?
— Сейчас, когда идет СВО, большой разницы в таких тонкостях нет. До СВО такая разница имела значение, поскольку кое-кто в Кремле полагал, что киевский режим — это одно, а простые украинцы будут встречать российские танки цветами. А сейчас, когда почти вся Украина поставлена под ружье, эта разница уже не имеет особого значения.
«СП»: Означает ли признание киевского режима террористическим переформатирование СВО в КТО? Что это будет означать на практике?
— Лукавая кремлевская терминология уже не воспринимается адекватно ни в России, ни за рубежом. Все понимают, что такое СВО, и переименование её в КТО ничего не изменит по существу. Вопросы с названиями, символикой, лозунгами, целями и идеологией должны решаться перед началом военной кампании, а не через полтора года после ее начала.