Турция — выборы после землетрясения
Политическая борьба в стране обостряется на фоне стихийного бедствия
Президент Турции Тайип Реджеп Эрдогнан находится у власти уже около 20 лет (в качестве премьер-министра и затем президента). Конституционная реформа 2017−2018 годов сосредоточила в его руках гигантские полномочия — он не только возглавляет правительство, но и обладает правом законодательной инициативы, а судебные органы состоят преимущественно из его сторонников. Подавляющее большинство СМИ находятся под контролем Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития (ПСР), в то время как многие независимые журналисты и представители оппозиционных партий арестованы.
Недавно суд признал виновным в оскорблении чиновников возможного будущего кандидата от оппозиционной Республиканской народной партии (РНП), мэра Стамбула Экрема Имамоглу, и ему грозит отстранение от выборов. Бывший руководитель другой крупной оппозиционной партии — прокурдской ДПН (Демократическая партия народов), Селахаттин Демирташ, сидит в тюрьме, а сама партия так же находится под судом — ее обвиняют «в связях с террористами» и могут запретить.
14 мая Эрдоган предстанет перед избирателями и примет участие в острой политической борьбе — в Турции предстоят выборы президента и парламента. Их итоги неочевидны. Оппозиционные партии объединились в альянс, куда вошли шесть политических групп, и, судя по данным опросов, у них и у их кандидатов есть шансы на победу. В таких условиях землетрясение, точнее, обсуждение того, почему оно привело к столь серьезным жертвам, становится центральным местом в политической повестке.
Число жертв постоянно увеличивается, в настоящий момент считается, что их около 24 тыс. Многие потеряли жилье, и их нужно где-то поселить. Около 76 000 эвакуированы в другие регионы. Для ликвидации последствий стихийного бедствия потребуется резкое увеличение государственных расходов. Нужно удовлетворить базовые потребности 13,5 миллионов пострадавших — это 15,7% населения Турции — и восстановить чудовищные разрушения в 10 провинциях. Миллионы людей необходимо обеспечить электричеством, связью, транспортом, медикаментами и продуктами. Многие фабрики остановились — они так же нуждаются в поддержке. Одним словом, правительству придется решать грандиозные экономические, социальные, гуманитарные и инфраструктурные проблемы.
Из 10 провинций, находящихся в зоне бедствия, семь (Адияман, Малатья, Килис, Газиантеп, Кахраманмараш, Османие, Шанлыурфа) контролируются представителями партии Эрдогана (ПСР). Иными словами, землетрясение ударило по основному электорату Эрдогана, и ему необходимо показать пострадавшим, что он может справиться с поставленной задачей в преддверии выборов. Но сделать это будет сложно.
Землетрясение стало вопросом номер один предвыборной кампании. Это коренным образом меняет всю повестку.
Прежде главной предвыборной темой была инфляция, рост дороговизны. Показатели инфляции достигали 87 процентов, а по некоторым товарам они были значительно выше. Рост цен на продукты питания, электричество и другие товары привел к тому, что на улицах в небогатых районах выстроились очереди за субсидируемым дешевым хлебом. Эрдоган уступал соперникам, потому что именно его политика низких процентных ставок (основанная на сомнительной экономической теории) привела к росту дороговизны. Правда, ВВП Турции в прошлом году увеличился на 6−7% и Эрдоган ставит это себе в заслугу. Турецкая экономика быстро растет, особенно это относится к экспортно-ориентированной и оборонной промышленности.
Затем на первый план вышла международная повестка. В ходе российско-украинского конфликта выросла роль Турции как посредника между конфликтующими сторонам. Кроме того, у турецких избирателей сформировался запрос на сильного лидера, который «смог бы защитить нацию в период неустойчивости», и тут рейтинги Эрдогана в соцопросах стали расти, ибо он больше подходит на эту роль, чем лидеры оппозиционеров.
И вот сегодня главной темой становится землетрясение. «Когда до решающих президентских и парламентских выборов в Турции остаются считанные месяцы, все политические лидеры на словах заявляют о политическом единстве, — пишет турецкая журналистка Назлан Эртан. — Однако, по мере того, как народный гнев растет вместе с числом погибших, общественность, оппозиция и СМИ начинают возлагать вину на чиновников в связи с реакцией властей на землетрясение, а также из-за халтурного строительства зданий, в результате чего погибли множество людей».
«Учитывая, что экономика страны и без того нестабильна, Турция готовится к увеличению дефицита бюджета, к росту инфляции и удару по ВВП», — добавляет турецкий экономист Мустафа Сонмез.
Исследователи землетрясений Николас Амбрасис и Роджер Билхэм опубликовали несколько лет назад в журнале Nature необычное исследование. Используя данные Индекса восприятия коррупции Transparency International, они подсчитали, что 83% всех смертей от обрушения зданий при землетрясениях за последние 30 лет произошли в странах, которые были «аномально коррумпированы» — то есть в странах, которые считались более коррумпированными, чем можно было бы предположить, исходя из их дохода на душу населения. Чем больше коррупции в строительстве — будь то использование компаниями некачественных материалов или выдача правительствами разрешений на строительство в районах, непригодных для жилья, — тем выше вероятность того, что жильцы умрут во время землетрясения.
Между тем, в Турции крупнейшие строительные компании тесно связаны с властью, с госзаказом. Оппозиция обвиняет правительство в таких связях и в недобросовестном подходе к строительным проектам, в ходе реализации которых часто не соблюдались необходимые правила.
Теперь все зависит от того, как Эрдоган сумеет справиться с последствиями. После землетрясения он задействовал все свои международные связи, демонстрируя себя как человека, способного обеспечить глобальную поддержку Турции в критический момент. Спасатели съезжаются в страну со всех концов света. Но главный вопрос заключается в том, насколько эффективно Эрдоган сможет помочь жертвам катастрофы и сумеет ли он отбиться от обвинений со стороны оппозиции, — обвинений в коррупции, поощрении плохих жилищных проектов и в связях со строительными боссами.